Zemstroyplan.com

В сложившихся условиях на передний план выходит задача создания новой модели системы регулирования градостроительной деятельности, необходимость разработки комплексных программ развития региона и формирования системы расселения с учетом социально-экономических концепций. Для переходного периода характерна смена политико-экономических концепций. Они долго “привязываются” к территории и дают плоды, когда уже наметились новые тенденции в обществе. Более стабильными являются: природные богатства, территориально-пространственные системы, окружающая среда, в том числе экологическая обстановка (долгое восстановление геобиоценоза), демографические тенденции, а в конечном счете — материально-пространственная среда обитания человека.

Отсутствие системного анализа при решении социально-экономических, градостроительных, демографических, экологических проблем обусловило актуальность выработки научно-прикладного инструментария по реализации концепции устойчивого развития Самарского региона. Он складывается из следующих стратегий:

• Стратегия социодемографического регулирования.
• Стратегия землепользования.
• Стратегия градо-экономического регулирования.
• Стратегия местного самоуправления.

В процессе решения задач по повышению индекса уровня жизни в малых городах вне границ городских агломераций (ГА) местные системы поселений (МСП) играют доминирующую роль. Периферийные центры всегда были вне должного внимания градостроителей, проектировались по усредненному безликому принципу. Вместе с тем, они при любой экономической концепции имеют массу преимуществ. Особенно сейчас, когда вопросы устройства жилья в крупном городе для больших социальных слоев населения отпали вообще и надолго.

Реализация региональных программ по развитию всех форм поселений на базе территориально-пространственной дислокации производительных сил, развития транспортного каркаса, инфраструктурных образований, в том числе — системы межселенного обслуживания, создания полюсов с высоким уровнем социально-экономического потенциала вне зон влияния ГА в границах области, повышения индекса уровня жизни в периферийных зонах региона требует глубокого анализа и выявления механизма материализации основных стратегических направлений.

Стратегия социодемографического регулирования

Направление регионального демографического исследования подразумевает следующие аспекты изучения населения:

1 — демографический, когда предметом изучения становится информация о характере и динамике воспроизводства населения, естественном и механическом его увеличении;
2 — производственный, рассматривающий профессиональные и квалификационные характеристики трудоспособной части населения, сферу его занятости, образовательный уровень и миграционную подвижность населения с трудовыми целями;
3 — социальный, изучающий статусные характеристики групп населения, их имущественную стратификацию, социально-профессиональный состав;
4 — расселенческий, при котором население изучается как элемент социально-поселенческой системы со свойственным характером формирования половозрастной структуры, характером маятниковой и безвозвратной миграции, зонами тяготения и влияния развитых социоэкономических центров в виде больших городов;
5 — экологический, учитывающий характеристику среды для воспроизводства населения, в том числе продления его трудоспособного возраста, охрану здоровья населения, определяющий в конечном счете уровень рождаемости и смертности населения в регионах;
6 — экономический, позволяющий учитывать и прогнозировать объемы трудовых ресурсов в регионе, материальный ценз населения, уровень его подвижности, потенции к смене жилья и мест приложения труда на основе анализа дислокации и особенностей формирования рынка труда, ценных бумаг, технологий, цены земли.

Все перечисленные аспекты тесно связаны и формируют в конечном счете емкое понятие, без которого системное изучение территориально-планировочных и социально-экономических вопросов развития регионов и городов просто невозможно. В целом народонаселение региона представляет для градостроителя категорию, дифференцированную как элемент региональной социально-пространственной системы, с одной стороны, и как элемент общественных, социально-политических и экономических отношений — с другой стороны. При всей системности наиболее емким, количественно и качественно опосредованным, характеризуемым пролонгированным действием является первый элемент и, соответственно, блок вопросов, с ним связанных. Такой подход позволяет дифференцировать базовую информацию, востребованную при изучении демосоциоэкономической ситуации региона, на группы статистических и динамических характеристик. При этом под первой группой показателей следует понимать исходную информацию по всем вышеперечисленным 6 аспектам изучения проблемы, позволяющую сформировать подгруппу демографических индикаторов по алгоритму расчетных и абсолютных показателей характеристик населения как совокупности отдельных индивидуумов, их семей и воспроизводства (численность городского и сельского населения, поло-возрастной состав, численность детей и подростков, доля трудоспособного населения, средний возраст дожития, уровень рождаемости, число браков и разводов, уровень доходов, образование и прочее). Ко второй группе показателей следует отнести динамические характеристики, под которыми авторы предлагают все территориально-пространственные процессы, обусловленные демосоциоэкономической ситуацией региона. Важнейшим индикатором этой группы показателей является характеристика побудительных мотивов, уровня, направления и поло-возрастного состава миграционных потоков на территории рассматриваемого региона. Сложнейшая роль миграции, а именно территориально-производственная материализация опосредованных причинно-следственных поведенческих характеристик населения региона имеет двойственный характер, влияя как на процессы перераспределения населения, деформацию транспортного каркаса, градостроительной структуры , его плотностные, экологические и экономические характеристики, так и на изменение в конечном счете режима воспроизводства населения. Рассматривая миграцию населения в качестве наиболее активного процесса, определяющего настоящее и будущее развития функционально-планировочной структуры региона и его отдельных узлов, особо необходимо выделить маятниковую миграцию, предопределяющую собой форму перемещения по территории преимущественно трудовых ресурсов, содержательно иллюстрирующую пути преодоления дисбаланса между спросом и предложением на региональном рынке труда.

Мировой опыт решения региональных градоэкономических проблем дает множество примеров активного использования моделей миграции при построении и реализации концепций экономического и территориально-пространственного развития региона. К их числу можно отнести микро- и макромодели миграции, разработанные в рамках бурно развивающейся в мире за последнее 30-летие направления исследования диффузной и волновой теории миграции.

Микромодели миграции исходят из моделирования ситуации как рекреации отдельных индивидуумов или групп на изменение уровня жизни, смены приоритетов и экономических концепций развития регионов. В этой группе моделей сложились два направления, относящиеся к теории оптимального выбора:

1. “Теория потребления” (Hicks, 1932).
2. “Теория человеческого капитала” (Bekker, 1962).

В их основу положена гипотеза о перемещении индивидуумов по территории, основанном на сравнении имеющегося уровня жизни населения в данном поселении, узле, регионе с уровнем жизни в другом поселении и на оценке ожидаемой выгоды от перемещения. Различные интерпретации модели были усовершенствованы целым рядом авторов (Fields, 1976, Greenwood, 1975, Lowry, 1966, Sweetland, 1972, Shaffer, 1975, Izraeli, 1984), включившим в индикаторы модели различные характеристики уровня жизни, повышение заработной платы, возможность трудоустройства, ожидаемый доход, улучшение жилищных условий, повышение уровня образования, уровня медицинского обслуживания, локальный политический сервис (уровень обеспечения полицией, уровень преступности, ожидаемый правительственный налог для социальных групп населения), доступность к развитым социально-культурным центрам, улучшение экологической ситуации. В целом были выделены 9 агрегированных групп индикаторов: индивидуальный статус, индивидуальное равноправие, условия проживания, экономический статус, технологическое развитие, сельскохозяйственное производство, обеспечение здоровья и благосостояния, развитие образования, национальное и местное самоуправление. По сути, к рассматриваемым моделям имеет непосредственное отношение и модель по типу “Миграционная теория полезности” (Flowerdew, 1973, Goldstein, 1975, Haag, Weinlich, 1984), отражающая характер перемещения человека по территории с целью максимизировать функцию полезности.

Макромодели миграции содержательно отражают мотивацию или потенциальные возможности к перемещению по территории масс населения, дифференцированных по различным группам факторов. В работах отечественных авторов (Заславская Т.И., Матлин И.С., Чесноков С.В., Ноздрина Н.Н. и др.) выделены индикаторы развития демоэкономической ситуации региона, позволяющие в совокупности с индикаторами, свойственными ситуации рыночной экономики (Pope, 1976, Ledent, 1978, Zbignew, 1982, Whike, 1984), представить палитру факторов, по которым можно оценить и прогнозировать как социодемоэкономическую, так и территориально-пространственную ситуацию в регионе со сложившимися и потенциальными нагрузками миграционных потоков на узлы и сети регионального градостроительного каркаса.

В отечественной литературе по проблемам миграции населения достаточно долго существовала установка на прямую зависимость размещения производства на территории региона и движения за ним масс населения с трудовыми целями. Миграция в этом случае рассматривается как функция от числа свободных рабочих мест, а территориальная локализация инвестиций на развитие производства — как причина изменения общей численности населения и его поло-возрастной структуры. Но одно наличие мест приложений труда не является единственным побудительным мотивом в случае безвозвратной миграции, связанной с переменой места жительства или его территориального закрепления. Необходимо обеспечить человека не только работой, но и комплексом жизненных условий, ограниченным вплетением в систему региональной социо-культурной, экономической, научной, рекреационной инфраструктуры посредством различных видов коммуникаций. В качестве одного из немаловажных факторов следует выделить роль жилья в региональных миграционных процессах. Не исключено, что общий прирост количества жилья, доступного по цене для самой большой по численности социальной группы среднеимущих слоев населения, может служить одним из индикаторов миграционной потенции населения в регионе по различным зонам. Причинно-следственные зависимости таковы, что строительство жилья обязательно влечет за собой рост инвестиций в непроизводственные обслуживающие сферы и, в конечном счете, повышает уровень жизни. Полностью соглашаясь с тем, что лучшим контейнером для транспортировки и распространения информации является человеческая личность (а собственно маятниковая миграция есть совокупность направленных транзитных потоков энергии и информации в пределах системы, где в виде потоков выступают люди с целенаправленным поведением, адаптивностью к изменениям в среде, чередой сменяющих друг друга целей), ряд исследований демонстрируют дестабилизирующую роль миграции для некоторых поселений. Это, в первую очередь, следует отнести к ситуации замкнутого локального развития узлов, когда выбытие (как безвозвратная, так и маятниковая миграция) населения в более развитые центры системы вызывает резкое снижение производственной и экономической активности. Таким образом, проблема сводится еще и к вопросу о месте и роли периферийных поселений региона в деле реализации глобальных программ его развития. При условии, что в миграционном процессе наиболее активны соседствующие районы и поселения, большой интерес начинают представлять периферийные зоны ГА, способные выполнить роль переходных звеньев при активизации и включении в региональную инфраструктуру удаленных поселений области, находящихся вне поля влияния ГА.

На основе вышеизложенного следует разъяснить понятие “социодемографическое регулирование”, под которым в исследовании понимается анализ и предвидение проблемных градостроительных ситуаций, обусловленных неадекватностью намеченных программ территориально-пространственной реализации социально-экономических концепций развития региона имеющимся природным, антропогенным, экономическим ресурсам и тенденциям во времени и пространстве. Отправными посылками исследования должны стать следующие:

• структура инвестиций и капиталовложений определяется прогнозными тенденциями социо-демографической ситуации региона;
• каждый город вне зависимости от роли и места в системе расселения формирует социоэкономико-демографический ареал, а именно среду, включающую другие населенные пункты, связанные с ним определенными связями и потоками продукции, сырья, миграций, информации и прочее;
• изменение соотношений уровня жизни в данном поселении и зоне его влияния прямо и опосредованно зависит от социоэкодемографической ситуации региона, района, поселения, объемов и характера территориально-пространственной локализации миграционных потоков, их поло-возрастной и имущественной стратификации;
• индикаторы развития каждого поселения региона включают группу статической и динамической информации, характеризуя территориально-пространственные процессы в ретроспективе;
• система предпочтений в осуществлении миграции жителем поселения является результатом его взаимодействия со средой обитания и определяется совокупностью свойств (параметров) этой среды, варьирование которых и формирует блок управляющих воздействий на развитие всех территориально-пространственных процессов и структурных единиц региона — его сетей и центров.

Анализ демографической ситуации, проведенный управлением труда администрации Самарской области, позволяет выделить следующие основные проблемы: низкая рождаемость и необеспечение на протяжении длительного времени даже простого замещения поколений, высокая смертность и низкая ожидаемость продолжительности жизни, интенсивное постарение населения области, нестабильность семейных отношений, нерациональность миграционных процессов. В этих условиях необходимо разработать долгосрочную концепцию развития населения Самарской области.
Наиболее заметными отличиями нового состояния общества являются снижение уровня жизни преобладающей части населения, быстрое расслоение общества, а также усиление полярных проявлений имущественного неравенства. Статистический анализ социальной дифференциации населения и явлений бедности в Самарской области, проведенный сотрудниками Самарской государственной экономической академии, показывает, что процесс расслоения населения в области идет быстрее, чем в стране в целом. Сельское население области имеет более равномерное распределение дохода по сравнению с городским при существенном (на 30-40%) отставании уровня среднедушевого дохода, а также медианного (наиболее часто встречающегося) дохода. Наиболее общим индикатором характера распределения всей суммы доходов населения между отдельными группами является коэффициент Джини, изменяющийся от 0 (полное равенство) до 1 (полное неравенство). В Самарской области он составлял в январе 1994 года 0.338, в городах области — 0.31, в сельской местности — 0.28, в стране — 0.327, в США — 0.385, в Японии — 0.335, в Бразилии — 0.576. Доход 10% наиболее высокодоходного населения выше, чем у 10% наименее обеспеченного населения, в Самарской области в 10 раз, в городах области — в 8.1 раза, в сельской местности — в 6 раз. Важной характеристикой уровня жизни населения является масштаб распространения в нем явлений бедности. Показатель абсолютной бедности (неспособность человека удовлетворить какие-либо свои потребности, кроме физиологических) в городах области выше, чем в сельской местности, в 0.15 раза, а относительной бедности (бедность в сравнении с наиболее распространенной обеспеченностью населения) — в 0.12 раза.

Специальное обследование жилищных условий семей, проживающих в различных областях страны, показало, что 65% из них имеют жилую площадь в государственном, общественном жилищном фонде и ЖСК, а треть — собственные дома. Около 2 % семей снимает жилье у отдельных граждан. В городской местности доля семей, проживающих в общественном фонде, несколько больше, чем в среднем по стране, — 80 %, а в собственных домах ниже — 17 %. Выше в городах число семей, не имеющих своего жилья и снимающих его, — 3 %.

Несмотря на достаточно высокий исходный объем владения недвижимостью на периферии, уровень жизни в центре агломерации намного выше, чем в центрах МСП, в плане комфорта, уровня реальных доходов и социальных возможностей. Стимулирование развития центров МСП должно быть напрямую увязано с выравниванием уровня жизни между периферией и ядром региона. С этой целью необходимо:

• стимулировать мелкий и сервисный бизнес на основе региональных программ помощи малому бизнесу;
• размещать в центрах МСП филиалы кредитно-финансовых учреждений;
• создавать региональные крупнооптовые торговые объединения, обслуживающие периферийные районы, ускоряющие торговый обмен и при этом позволяющие населению малых городов в большем объеме приобретать товары;
• в целях повышения уровня реальных доходов необходимо размещать мелкое и среднее промышленное производство, выпускающее конкурентоспособную продукцию на базе местных ресурсов (эти производства могут быть сведены в объединения на базе МСП с общим административным управлением в центре).

Предложенные мероприятия способствуют:

• созданию новых рабочих мест и гарантированному росту доходов населения;
• повышению общего социокультурного уровня и изменению демографической структуры населения (увеличение численности интеллигенции, лиц, занятых в сфере обслуживания, и процентный рост людей молодых возрастов в структуре населения, стабилизация процесса миграции);
• изменение классовой структуры населения влечет за собой увеличение товарооборота, усиление платежеспособного спроса на товары длительного пользования.

Т. Каракова, доцент,
С. Пшеничникова, аспирант,
Самарская государственная архитектурно-строительная академия