Zemstroyplan.com

Еще лет 20-30 назад у любого прохожего, прогуливающегося по центру Пензы, сердце радостно замирало при виде старых деревянных домиков с богатой резьбой на фасадах. И действительно, что ни дом, то памятник русского деревянного зодчества.

В затейливой деревянной резьбе мастера выражали свое представление о прекрасном. В деревянной архитектуре воплотилась любовь к родной земле, извечная мечта о счастливой жизни. В старину русский человек не представлял себе жизни без рубленой избы. Радость и счастье в доме он связывал со светлыми и просторными хоромами. Вспомним русские народные сказки и былины. Во многих из них мы встречаемся с поэтическим описанием волшебных теремков, избушек, которые поворачиваются к нам “передом, к лесу задом”, светелок, где “горюют красны девицы” и ждут своих спасителей — добрых молодцев, возведенных за одну ночь царских палат и мостов. В этих поэтических образах по-своему преломляются исконные традиции русской архитектуры.

С замечательной силой и полнотой воплотился в деревянном зодчестве характер русского народа, его талант и могучий творческий дух. Многовековой строительный опыт и чувство красоты помогли известным пензенским умельцам поднять архитектуру простой русской избы до уровня мировых шедевров. Специалисты-исследователи из столичных институтов неоднократно замечали наличие в Пензе собственной, своеобразной школы деревянного зодчества. По их мнению, архитектурно-художественное решение фасадов, богатство декоративного убранства деревянных домов областного центра в ряде случаев не имеют аналогов в других районах страны. Лучшие образцы пензенского деревянного зодчества не уступают, а иногда и превосходят многие деревянные постройки в городах Среднего Поволжья.

Но время не щадит хрупкие творения человеческих рук. За целый век многие дома обветшали и были снесены. Уходит красота, а с ней как будто что-то дорогое теряет наша душа. А ведь еще совсем недавно, в 70-х годах, местная власть занималась проблемой сохранения исчезающего искусства деревянной резьбы. Архитектор С.Н. Еремеев по собственной инициативе изучил наиболее ценные деревянные сооружения, выполнил обмерные чертежи каждого дома-памятника и обратился к бывшему тогда председателем горисполкома А.Е. Щербакову с предложением создать музей деревянного зодчества под открытым небом. Руководство города одобрило инициативу энтузиаста. Архитектор разработал проект музея-заповедника.

Сегодня в гостях у нашей рубрики — главный исследователь деревянного зодчества старой Пензы архитектор Сергей Николаевич Еремеев .

— Сергей Николаевич, расскажите, пожалуйста, о характере застройки старой Пензы.

— Созданные в конце ХУIII — начале XX века деревянные дома были той градостроительной ячейкой, из которой складывалась общая застройка. Они определяли масштаб застройки — отдельного района и в целом всего города. Возводя деревянный дом, украшая его резьбой, народные мастера учитывали многие факторы: площадку размещения, ориентацию фасадов, окружающий ландшафт. При рядовой застройке большое внимание уделялось архитектурно-художественному облику главного, лицевого фасада. Именно на лицевом фасаде в основном сосредоточивалось декоративное убранство. Дом, размещаемый на перекрестке улиц, имел два фасада.

— Чем отличалось строительство особняков более состоятельных горожан прошлого века от рядовой застройки?

— Богатое зеленое убранство и сложный рельеф города способствовали оригинальному архитектурному решению особняков. Такие дома строились в два-три этажа, с причудливыми башенками, пристройками, открытыми террасами, верандами, лестницами. Они дополняли живописный ландшафт, сливаясь с ним в одно целое. В отличие от домов рядовой застройки все фасады домов-особняков имели богатое декоративное убранство. Только со стороны главного входа в усадьбу фасад имел строгий, представительный вид, дворовые фасады были более “раскрытыми” посредством башен, террас, балкончиков.

— Рассматривая фотографии из вашего огромного архива, невольно приходишь к мысли, что отделка деревянных домов, соседствующих на одной улице, решена в едином архитектурном ключе. С чем, на ваш взгляд, это связано?

— Я думаю, что народные мастера, выполнявшие деревянную резьбу, с большим трепетом относились к орнаменту и деталям соседних домов, понравившиеся элементы переносили на фасады своего дома, изменяли их, дополняли с учетом архитектурных особенностей данной постройки. Аналогичные декоративные приемы распространялись на группу домов, на целые кварталы и улицы, но в то же время каждый дом имел свое лицо, свой неповторимый облик. Вряд ли в то время можно было отыскать два дома-близнеца во всем городе.

— Вот несколько архивных снимков деталей деревянной отделки, которые очень напоминают лепнину, да и сами дома чем-то неуловимо похожи на каменные строения. Как это можно объяснить?

— Да, действительно, деревянное зодчество города ориентировано на каменную архитектуру, под влиянием которой в Пензе строилось несколько типов деревянных домов: дома с фронтоном по деревянному фасаду, дома с мезонином, дома с парапетом. Но мастера, подражая каменной архитектуре, учитывали при этом и специфику деревянного зодчества. В конце ХVIII в., и особенно в XIX в., было построено немало деревянных зданий, почти полностью повторяющих формы каменных построек. Дерево как строительный материал было дешевле, его было много. В народном деревянном зодчестве мы наблюдаем слитность технического, конструктивного назначения и архитектурно-художественного звучания строительного материала — дерева — буквально во всем. Она — в его бесхитростной красоте, натуральном, ничем не приукрашенном виде, контрастных сочетаниях по-разному обработанных поверхностей отделываемых частей жилого дома и деталей. Она — в холодных оттенках ели, теплом цвете сосны, способности гладких поверхностей, поставленных под углом друг к другу, по-разному отражать свет, давая богатую игру световых бликов.

— Сергей Николаевич, а что сейчас происходит с памятниками деревянного зодчества старой Пензы?

— В последние 25 лет в городской застройке произошли радикальные изменения. В результате реконструкции Пензы старая, ветхая застройка уступила место современным многоэтажным домам. И это неизбежно — старое отживает, а на его смену приходит новое. Но наряду с домами заурядной застройки погибли и лучшие образцы деревянного зодчества, представлявшие архитектурно-художественную ценность. Безвозвратно утрачены дома, располагавшиеся прежде на улицах Куйбышева, 24, Замойского, 3, 7, Ключевского, 13, 22, 26, 41, 86, Боевая Гора, 3, 5, в Гоголевском переулке, 3, 4, 6, 8, 10, 12, 17, 18, улице Герцена, 23. В моем архиве остались только их фотографии, сделанные в 70-х годах.

— Успокаивает то, что со времен перестройки денег в городском бюджете на продолжение реконструкции центральной части города нет и снос архитектурных памятников в ближайшее время не предвидится. Многие лучшие образцы деревянной архитектуры продолжают доживать свой век на старых местах. А когда в последний раз администрация города уделяла внимание сохранению памятников деревянного зодчества?

— В 1979 г. было принято решение облисполкома № 317 от 13.06.79 «О мерах по сохранению и использованию лучших образцов деревянного зодчества в г. Пензе и Пензенской области». Этим решением предусматривалось организовать музей народной архитектуры, этнографии и прикладного искусства в районе улиц Салтыкова-Щедрина, Замойского и Гоголевского переулка. Композиционным центром музея должно было стать здание Спасо-Преображенской церкви — памятника архитектуры начала ХVIII в. (в настоящее время ведется ее реконструкция). Последующим решением горисполкома № 20-2 от 16.10.79 утвердили перечень домов, подлежащих полному переносу в район проектируемого музея, перечень деревянных домов, которые оставлялись на месте с учетом их дальнейшего органичного включения в современную застройку. Утвердили и очередные мероприятия для создания музея-заповедника под открытым небом.

— А какова была цель создания музея именно под открытым небом? Не проще ли было собрать некоторые образцы деталей сносимых домов и разместить их в экспозиции краеведческого музея?

— Ну, образцов было бы слишком много и вряд ли краеведческий музей смог бы разместить их в своем здании, да и, вычленив часть из деревянной отделки, мы сразу же потеряли бы ауру, исходящую от строения в целом. При массовой реконструкции и интенсивной застройке центральной части города невозможно сохранить многие памятники деревянного зодчества на местах их прежнего расположения по ряду градостроительных причин. В этом случае самой гибкой формой сохранения деревянных зданий является организация музея под открытым небом, где собираются, хранятся наиболее ценные и типичные памятники архитектуры.

Зарубежный и отечественный опыт организации подобных музеев подтверждает правильность этих выводов, а также доказывает жизнеспособность и высокую эффективность такой формы охраны памятников. Во-первых, памятник, переведенный в музей, оказывается в обстановке, гарантирующей ему полную неприкосновенность и дальнейшее существование. Во-вторых, перевозка в музей и связанная с ней полная разборка создает благоприятные предпосылки для наиболее полной реставрации. В-третьих, памятники, переведенные в музей, находятся под постоянным техническим и пожарным надзором. Что же до образцов деревянного зодчества, я собирал их на протяжении многих лет и хранил до отъезда (С.Е. был переведен на работу в Краснодар, затем в Севастополь — прим. Л.У.) в специально выделенном помещении. Но, вернувшись в Пензу после десяти лет отсутствия, обнаружил, что помещение приватизировано и образцы исчезли. Тяжело сталкиваться со столь равнодушным отношением людей к своему прошлому, к народному творчеству. В погоне за сиюминутной наживой они забывают о душе, о сохранении памяти предков.

— Да, самое непростительное, что мы забываем о духовной пище… Но вернемся к теме нашего разговора. В современной отечественной и зарубежной практике создания музеев под открытым небом сложились устойчивые принципы их структурного построения. Эти принципы распространяются и на выбор места для музея, и на расположение архитектурной экспозиции на музейной территории, и на некоторые другие стороны, специфичные для музеев данного типа. А с чем был связан выбор места для размещения музея под открытым небом в Пензе?

— Из опыта зарубежной и отечественной практики видно, что почти все музеи под открытым небом находятся, во-первых, в непосредственной близости от крупных, чаще всего столичных или областных городов, во-вторых, в пригородных или городских лесопарковых зонах. И обязательно рядом с водой, будь то река, озеро или морской залив. Другими словами, все они создаются в таких местах, где бывает много отдыхающих и где можно удобно расположить архитектурную экспозицию. Совмещение этих двух основных условий — первый непреложный закон организации музеев под открытым небом, определяющий их жизнеспособность и степень культурно-просветительной пользы обществу. Поэтому место размещения архитектурно-этнографического комплекса в районе Преображенского храма выбрано не случайно. Там уже имеется сложившийся своеобразный ансамбль деревянных построек в сочетании с памятником каменной архитектуры. Создание архитектурно-этнографического комплекса и включение его в сложившийся ансамбль исторического центра города (улицы Лермонтова, Карла Маркса, Куйбышева, Калинина) позволило бы сохранить исторический облик Пензы ХVIII — начала XX веков. Кроме этого, музей мог бы органично влиться в лесопарковую зону массового отдыха трудящихся в районе реки Суры. Я отмечу, что подобные комплексы уже созданы и действуют в таких городах Поволжья, как Нижний Новгород, Кострома. Создание подобного музея могло бы привлечь в Пензу туристов из-за рубежа.

— Расскажите, пожалуйста, об основном принципе структурного построения спроектированной вами экспозиции музея под открытым небом.

— Основной принцип – это комплексное раскрытие разностороннего содержания народного зодчества Пензы и связанных с ним других форм народной национальной культуры прошлого (см. ил.). В современной практике под архитектурным экспонатом понимается не столько здание или его деталь, взятая сама по себе, сколько целый комплекс различных зданий, сооружений, связанных между собой общностью вполне определенных признаков. И первейший из них — это территориально-этническая общность. Суть этого признака в том, что весь экспозиционный материал подбирают, систематизируют и показывают с учетом его местной специфики и территориально-этнического происхождения.

— Как бы использовался архитектурно-этнографический комплекс в случае его постройки?

— Использование комплекса могло бы иметь многофункциональный характер: на его базе были бы целесообразными этнографический отдел областного краеведческого музея, экспозиция фрагментов деревянного зодчества, экспозиция изделий народных умельцев и образцы народных промыслов. В некоторых помещениях могли бы разместиться некоммерческие объединения по интересам (любителей архитектуры, этнографии, народного творчества), мастерские по изготовлению сувениров, предприятия торговли и народных промыслов. Все это позволило бы комплексно использовать проектируемую заповедную зону в целях науки, культуры и эстетического воспитания населения, а главное — интересного активного отдыха жителей Пензы.

— Обобщая все вами сказанное, можно предположить, что создание музея народной архитектуры, этнографии и прикладного искусства в центре города могло бы наилучшим образом решить проблемы сохранения неповторимого архитектурно-художественного облика старой «деревянной» Пензы. Деревянное зодчество — прежде всего народное, созданное трудом и гением простых, казалось бы, умельцев. Оно демократично по своей природе, национально по форме и реалистично по творческому методу. В нем отражена художественная и строительная культура многих поколений наших предков. Культура яркая, самобытная, вобравшая в себя величие и дух создавшего ее народа. Талант и мастерство наших предков, воплотившиеся в «застывшей музыке», не должны пропасть в этом быстро меняющемся мире. В лучших памятниках деревянного зодчества старой Пензы заложен идейный и эстетический заряд громадной действенной силы.

Автор: Людмила Усанова, региональный представитель по Пензенской области