Zemstroyplan.com

Так сложилось, что почти два десятка лет я проработал в институтах промышленного профиля: самарский «Гипронииавиапром» (ГАП), СПИ (бывший филиал ЛГПТИ), «Индустройпроект». Поэтому когда услышал суждение одного моего коллеги, что промышленной архитектуры у нас нет (подразумевалось, что все остальное есть), то решил взяться за перо.

Смешно и грустно. Смешно, потому что так же безапелляционно можно сказать о чем угодно. Грустно, потому что это не единичное мнение, а довольно распространенное заблуждение людей, любящих порассуждать, не зная предмета. Ну что ж, попробуем раскрыть тему. Сначала определим, о чем, собственно, речь, что такое эта самая архитектура и почему она называется промышленной. В чем ее заметное своеобразие, позволяющее говорить о самостоятельном развитии, о влиянии на все жанры архитектуры и искусства.

Жигулевский пивоваренный завод, элеватор, ГРЭС, здание областного архива, шоколадная фабрика «Россия», макаронная фабрика, завод «Пепси», ЗИМ, многоэтажные гаражи… При всей размытости границ любого понятия, в том числе и различных видов архитектурной деятельности, существуют неразрывность и внутреннее единство архитектуры как целостного организма. И есть определенные признаки, дающие право выделять то или иное направление в своеобычную ветвь, которая, конечно, в свою очередь разделяется на множество других, еще более специфичных.

Чтобы было ясно, о чем идет речь, определим собственно понятие промышленной или, как ее иногда называют, индустриальной архитектуры. Это эстетическое выражение переживаний человеком артефактов своей созидательной деятельности в области производства. Она решает проблемы организации пространства и создания благоприятной среды для реализации технологических и социологических процессов на производстве. В любом, даже самом роботизированном и компьютеризованном производстве человек остается «мерилом всех вещей», на него и направлены все творческие усилия. Собственно вся архитектура — это искусственная среда, создаваемая человеком для решения тех или иных жизненных задач. В данном случае — для задач, связанных с производством.

Промышленная архитектура — это концентрированное выражение всего самого совершенного, передового, что создано человеком. Главное отличие профессионально сделанной промархитектуры — демонстрация возможностей современных технологий, впечатление и технического, и эстетического совершенства. Конечно, не технология, а мастерство автора в ее применении определяет в конечном итоге результат, но без использования прогрессивных технических идей архитектура по большому счету останется доисторической, что и наблюдается сейчас, особенно в жилищном строительстве. Если в архитектуре жилища и социальных построек мы недалеко ушли от пещерных людей, то в промышленных зданиях и сооружениях чувствуется величие человеческой мысли.

Индустриальная архитектура — это не только базисный элемент формирования среды, но и собственно всей архитектуры. Да и началась-то настоящая архитектура с того момента, когда люди решили построить не просто шалаш, а «сооружение для производства средств производства».

Промышленная архитектура отличается от других большей зависимостью от функции, технологии, в ней больше и раньше других применяются индустриальные методы современного передового строительного производства. Применение легких металлических конструкций, многопролетных и большепролетных решений, самых передовых материалов, индустриальной и почти индустриальной технологии выдвигает промархитектуру на острие прогресса. Те вопросы, которые только ставятся в «выставочной» архитектуре, опробуются и реализуются в архитектуре промышленной и уже потом распространяются везде.

Например, появление стиля «хай-тек» (сокращенное от «хай текнолоджи» — высокая технология) было предопределено в начале 1980-х годов возникновением новых принципов и приемов формообразования промышленных зданий в связи с необходимостью создания свободного, легко трансформируемого внутреннего пространства из-за часто меняющихся технологий. Вынос наружу несущих конструкций, коммуникаций освободил интерьер, создалась возможность замены и трансформации коммуникативных сетей без изменения основной конструкции здания, практически без остановки производства. Появилась новая эстетика восприятия архитектуры. Ушли в прошлое знакомые по боевикам брошенные (не реконструируемые по финансовым соображениям) заводские корпуса. В сферу эстетически значимых попали и сами элементы, которые раньше были характерны только для промпредприятий. Теперь они стали ведущими стилеобразующими элементами всей архитектуры. Открытые несущие конструкции, выделение функциональных и технологических элементов и коммуникаций, яркие, насыщенные цветовые решения и суперграфика, подвесные потолки и акустические стенки, трансформируемые легкие перегородки и т.д., и т.п.

Но есть и такие черты, которые присущи только этому жанру архитектуры: огромные пространства промкомплексов, определяющие другой масштаб и, соответственно, другой подход к решению общих архитектурных задач. Например, Ульяновский авиационный комплекс, сопоставимый по размерам и уровню задач с городом — арочный пролет одного из сборочных корпусов имеет длину 97 метров.

Большинство промышленных объектов оказывают активное влияние на формирование как городской, так и всей природной среды. Искусственный техногенный пейзаж делается для нас столь же привычным, как и природный. Более того, отдельные его составляющие становятся уже самостоятельными объектами для выражения не только технического смысла. К сожалению, «хай-тек» как стиль, перейдя из индустриальной архитектуры в другие, превратился из системы в знак, в декор, в технологический эксгибиционизм. Суперграфика из функциональной в производственной среде превратилась в графический терроризм. В этом отношении промышленная архитектура более честная и искренняя, чем остальные. Возвращаясь опять к стилю якобы «хай-тек», ныне чрезвычайно распространившемуся, или же тому же «постмодерну» — это концепции, на мой взгляд, абсолютно бессмысленные и пародийные. Балки и фермы, которые ничего не несут. Их монументальность — чистейшая буффонада, декорация, выполненная, однако, не из картона, а из нержавеющей стали и т.п.

К сожалению, сейчас, в период вседозволенности и отсутствия ясных ориентиров на будущее, отсутствия гуманистических задач, ярко проявляются поверхностное мышление, отсутствие духовного стержня, незнание последних достижений технического прогресса в нашей архитектурной среде в целом. Особенно это сказывается на людях, не прошедших школу реального проектирования в системе проектного института. У нас повсеместно бытует «дизайнерский» подход в его худшем понимании как оформительства, без понимания сущности, без знания и осмысления передовых технологий. Без позитивной философии нет архитектуры. Ни промышленной, ни другой. Увы, часто наши архитекторы напоминают жуков-плавунцов, скользящих виртуозно по поверхности, но не умеющих заглянуть вглубь. Такой подход опасен для профессии, и не только сам по себе. Заказчики, да иногда и работники органов «согласующих и разрешающих» подспудно чувствуют это и соответственно начинают относиться к архитектуре, считая себя вправе решать то, о чем и понятия не имеют. Отсюда многие беды, характерные для нашей современной архитектурной среды, всеобщее засилье мещанства и чванства. Совмещение потребителя и архитектора в одном лице вполне возможно в пространстве личного жилища или офиса, но проблемы, возникающие вне его, способен разрешить лишь профессионал. В обществе, где каждый может что-то приготовить, все же есть повара.

Конечно, понятно, что архитектура в конечном счете — это естественный компромисс между двумя родителями: архитектором и заказчиком-потребителем, единство, к сожалению, не всегда совпадающих интересов. Но хотелось бы, чтобы рождались полноценные создания, поэтому архитекторам надо больше общаться между собой и с общественностью, чтобы не появлялись подобные вопросы, чтобы мы находили общий язык. Хороший пример этого — ежегодные международные семинары в Доме архитектора.

Ввиду проникновения техники из сферы производства во все области материальной и духовной культуры людей изменяется содержание того или иного вида человеческой деятельности. Человек, работающий за компьютером у себя дома и связанный через сеть со всем миром… Что это? Когда-то — в пещере, теперь — в собственной жилой ячейке. Но где-то эти самые машины надо производить. Это я к вопросу, есть ли будущее у промышленной архитектуры.

В современный период известный снобизм к жанру промышленной архитектуры идет все-таки на убыль. Изменение конъюнктуры рынка, когда число госзаказов сократилось, когда со стороны фирм усилилось стремление иметь престижную архитектуру, надеюсь, приведет к появлению значительных произведений. Промышленная архитектура подтвердит не раз свою авангардную роль.

Автор: Михаил Полевщиков